Попытка взлома: почему заговорили о смерти программ МВА?
Бизнес-образование не может быть одновременно дешевым, быстрым и качественным. О том, чем опасно радикальное реформирование программ МВА, рассуждает проректор РАНХиГС, президент Российской ассоциации бизнес-образования Сергей Мясоедов в своей колонке на forbs.ru
.
Как известно, о смерти французского короля и появлении нового было принято возвещать словами: «Король мертв! Да здравствует король!». О том, что флагманская программа бизнес-образования мира, МВА, вот-вот умрет и уже умирает, эксперты от образования, отдельные представители бизнеса и прессы почти непрерывно говорят и пишут с середины прошлого века. Правда, похороны все время переносятся — возможно, из-за отменного здоровья умирающего.
Поток преждевременных некрологов МВА стал особенно интенсивным в последние 10-12 лет, когда за рецессией 2008 года последовала вызванная разными причинами полоса потрясений мировой экономики. О том, что классические программы МВА устарели, не нужны, нуждаются в радикально пересмотре, писали в Forbes, Financial Times, РБК, на других площадках. Действительно ли программы бизнес-образования испытывают такой тяжелый кризис?
Как дела у МВА?
Вопреки досужим рассуждениям, факты не подтверждают, что деловое сообщество мира теряет интерес к программам МВА. Пожалуй, в последние 4-5 лет заметное сокращение набора на МВА наблюдалось только в США, где оно, по данным международного Совета по тестированию знаний в области общего менеджмента GMAC, составило около 7%, но не в силу сокращения интереса к программе, а в силу эмиграционной политики администрации Трампа, ограничившей выдачу въездных образовательных виз. Одновременно за тот же период в странах Европы прирост наборов на МВА составил около 4%, а в странах Азии, в первую очередь в Китае и Индии, почти 15%. Помнению экспертов GMAC, из всех дипломных программ бизнес-образования программы МВА по-прежнему остаются самыми востребованными.
В целом более чем в 15 000 бизнес-школ планеты именно МВА по-прежнему остаются главными в портфеле программ, относятся к группе самых дорогих и престижных. При этом, согласно только что обнародованному исследованию АМВА International за 2020 год, 66% деканов бизнес-школ отмечают, что при росте спроса на программы уровень учащихся, поступивших на МВА, за последние 5 лет существенно вырос. МВА продолжают оставаться основным источником доходов бизнес-школ, и на их долю приходится около 70% всех средств, получаемых от реализации образовательных услуг. Исследование обращает внимание на то, что менеджеры, поступающие на программы МВА сегодня, при выборе ориентируются в первую очередь на качество программы (87% респондентов) и ее престижность (89 %), а не на умеренность цены.
Аналогичная тенденция прослеживается уже около десятилетия и в России, где деловое сообщество демонстрирует наиболее устойчивый спрос на самые качественные программы МВА первых 10-15 бизнес-школ. Сегодня, по данным исследований сайта www.MBA.su, в России на серьезных программах МВА учится свыше 4000 человек. Реализацией программ МВА профессионально занимается три-четыре десятка бизнес-школ. Специально подчеркнем, что речь здесь идет о настоящих, полноценных программах МВА, проводимых бизнес-школами, как правило, работающими на рынке несколько десятилетий и имеющими устоявшиеся бренды и репутацию, российскую и международные аккредитации.
Средняя цена качественных российских программ МВА колеблется от 350 000 рублей в регионах и до 1 млн рублей и выше в двух столичных мегаполисах. По оценке автора, совокупный финансовый оборот рынка качественных программ МВА сегодня составляет в России свыше 2 млрд рублей в год.
При этом отношение образовательного сообщества и государства к российским бизнес-школам и их программам далеко не радует. Бизнес-образование в стране остается официально не признанным и не легитимным. К примеру, термины «бизнес-образование», «деловое и управленческое образование», «бизнес-школа», «высшая школа менеджмента», «программы МВА», «ЕМВА» отсутствуют в Федеральном законе «Об образовании» и остаются вне российского правового поля. Многочисленные попытки Российской ассоциации бизнес-образования (РАБО) при поддержке ведущих предпринимательских объединений России дополнить закон «Об образовании» разделом «Деловое и управленческое образование» пока безуспешны. Являясь высшим уровнем управленческой подготовки, программы МВА в нашей стране низведены до дополнительного образования и приравнены к программам профессиональной переподготовки.
Отсутствие государственного признания программ и дипломов МВА создает серьезные трудности для экспорта российского бизнес-образования, поскольку российские официальные органы не могут нострифицировать дипломы МВА российских бизнес-школ. Несмотря на это, ведущие российские бизнес-школы добиваются международного признания своих дипломов МВА путем получения ведущих международных аккредитаций «Тройной короны».
Промежуточные выводы
На основании сказанного сделаем два несложных вывода.
Вывод первый: если на протяжении десятилетий тысячи успешных бизнесменов-практиков платят немалые деньги за МВА, значит, на программы есть серьезный платежеспособный спрос. Много лет назад, обучаясь в Гарвардской школе бизнеса, я спросил замдекана, курировавшего мою программу, почему обучение в Гарварде такое дорогое. И услышал в ответ: «Тот, кто находит образование слишком дорогим, всегда может попробовать невежество». Инвестиции времени и денег в хорошие МВА у талантливых представителей бизнеса «отбиваются» через карьеру и доходы. Это самые надежные инвестиции из изобретенных в нашем беспокойном мире, потому что это инвестиции в собственное развитие — в свой интеллект, предпринимательский талант, лидерский потенциал, стратегическое видение. Их нельзя отнять рейдерским захватом, национализировать или скупить за бесценок после силового наезда.
Вывод второй: если объем рынка МВА страны превышает 2 млрд рублей в год, может, согласно российскому и международному опыту, обеспечить устойчивые доходы бизнес-школе и не охраняется проверками Рособрнадзора, государственными аккредитациями и дипломами, то барьеры конкурентных преимуществ на нем могут базироваться исключительно на репутации бизнес-школ, сложности копирования уникальных программ с «тацитными знаниями» (от английского словосочетания tacit knowledge — неявные, скрытые, сложные для копирования знания) и показателями качества.
А значит, вхождение на рынок новых игроков и аутсайдеров может происходить двумя путями. Первый путь — многолетнее накопление необходимого опыта, выстраивание команды преподавателей, получение международных аккредитаций. Второй путь — «взлом рынка», построенный на резкой, часто неэтичной критике существующих программ МВА.
Почему МВА критикуют?
Надо признать, что эта критика падает на благоприятную психологическую почву. Очевидно, что у тех, кто стремится оценивать программу МВА на основе своего университетского опыта, программа может и должна вызывать раздражение. Сложно предположить, что университетские профессора без возражений примут максиму МВА: «При отборе преподавателей академические степени, звания и опыт вторичны. Ключевые курсы должны вести практики: бизнесмены, консультанты, тренеры и коучи». Помню по собственному опыту, какое ментальное отторжение вызвала у меня, молодого доцента МГИМО, эта максима: «Как? Это я не лучший преподаватель?! Это меня надо переучивать?!» Интерактивная модель образования Гарвардской школы бизнеса, ориентированная на «преподавателя-дирижера», а не на «оратора-интеллектуала», с широким обсуждением кейс-стадиз и постоянной групповой работой над малыми проектами, обычно тяжело приживается в сознании университетских профессоров. Им сложно смириться с тем, что многолетние наработки и вузовская практика оказываются мало востребованными, неэффективными и даже контрпродуктивными.
Однако только стимулируя учащихся к тому, чтобы не слушать и запоминать, а делиться собственным практическим опытом, обосновывать и отстаивать свои управленческие решения, можно создать в аудитории новые знания, актуальные на рынке именно сегодня. Эти знания дойдут до учебников и научных статей только через годы, когда из практических наблюдений и подсказок превратятся в историю и теорию управленческой мысли. Обмен практическим опытом как основа программы ставит водораздел между МВА и любыми программами второго высшего образования и магистратуры.
Именно поэтому на МВА не должны и не могут учиться люди хотя бы без 4-5 лет стажа практической работы, а лучше больше. Если вчерашние студенты принимаются на МВА без опыта практической работы, МВА перестает быть МВА.
Раздражение критиков вызывает «дженералистский» профиль программы. МВА — это программа для управленцев, и она не нуждается в отраслевой привязке. 80-90% теории и практики менеджмента связаны с управлением людьми, групповой динамикой, мотивацией, эмоциональным интеллектом и др. Такая структура программы зачастую вызывает скепсис у отраслевиков-ветеранов, выраженный фразой: «А что эти управленцы могут понимать в нашей отрасли?» Им сложно принять утверждение, что управление — творческая профессия на стыке науки и искусства и научить «каждую кухарку управлять государством», как предлагал Ленин, невозможно.
Наконец, вызывает раздражение и то, что первичный отбор талантов осуществляется через «ценовую отсечку» тех, для кого программа МВА слишком дорогая (а следовательно, чьи первичные успехи в бизнесе весьма скромные). Однако МВА не могут быть бесплатными, а хорошие МВА не могут быть дешевыми еще и по той причине, что таким образом отсекаются люди, не обладающие управленческим и предпринимательским талантом и не достигшие никаких успехов, выражающихся в финансовых возможностях.
Сравнительно долго автор этой статьи не понимал, почему так много полемических публикаций направлено именно на реформацию МВА (а не, к примеру, на программы магистратуры, бакалавриата или профессиональной переподготовки). Почему наиболее агрессивно МВА ругают люди, которые на этой программе никогда не учились?
Сравнительно легко автору далось понимание последнего вопроса. В психологии известно, что проявление неуверенности в себе часто проявляется в демонстрации показной самоуверенности и агрессии по отношению к предмету, вызывающему фрустрацию. В данном случае против программы, которую не пришлось закончить, но которая, по мнению многочисленных ярких представителей делового мира, является стандартом высоких достижений в бизнесе, золотым ключиком, открывающем вход в элитные круги топ-менеджеров. После этого, увидев очередную статью с нападками на МВА, я стараюсь понять, а заканчивал ли автор эту программу? Или это будет очередная критика собственных несбывшихся фантазий?
Однако в последнее время я заметил также, что в рассуждениях доброй половины «критиков» МВА прослеживается еще и финансово-экономическая мотивация. Большинство этих людей в той или иной мере связаны с той частью делового образования, которая рассматривает образование как бизнес, ориентированный на прибыль.
Экономика мусора
Когда мы упоминали более чем о двухмиллиардном обороте рынка МВА, речь шла только о добротных программах, имеющих признанные аккредитации и десятилетиями работающих на российском рынке. Однако наряду с качественными программами МВА в стране, к сожалению, быстро растет рынок суррогатных программ, к МВА отношения не имеющий, но упорно стремящийся в коммерческих целях использовать их название. Обычно это примитивные по содержанию и методикам программы предпринимательского ликбеза, сборные солянки управленческих тренингов и коротких вводных курсов, рассчитанные на студентов вузов и колледжей, менеджеров низшего эшелона и начинающих предпринимателей. В зарубежной программе такие программы обычно называют Junk MBA, или «мусорные МВА».
Поступать на такие программы, с урезанным количеством учебных часов и ценой в 50 000–60 000 рублей «за корочки», зовет и зомбирует неопытных клиентов агрессивная вирусная реклама. Сами по себе они, будучи недорогим управленческим ликбезом, могут приносить пользу. Однако ликбез должен называться ликбезом, а не заимствовать престижную торговую марку, продавая с ее помощью дорогие подделки.
К сожалению, соображения легкого заработка перевешивают деловую этику, и все больше центров и центриков, гордо именующих себя бизнес-школами, предлагают образовательный суррогат, называя его «МВА для практиков». Но это было бы еще полбеды, если бы вслед за этим не следовали утверждения, что этот суррогат и есть настоящая, новая, современная программа МВА цифровой эпохи.
Предлагаемые реформы программ МВА, которые выдаются за заботу об интересах клиентов, на самом деле призваны сблизить МВА и суррогаты. Рецепты трансформации обычно сводятся к трем «У»: «укоротить», «упростить» и «удешевить».
«Укоротить» — под лозунгом «Мы экономим ваше время»;
«упростить» — под лозунгом «Мы оставляем только практику»;
«удешевить» — под лозунгом «Мы экономим ваши деньги».
Люди, не понаслышке знакомые с бизнесом, легко узнают знаменитый управленческий парадокс в форме триады, где любые две из трех частей легко реализуются, но все части одновременно — никогда. На рынке всегда найдется возможность сделать что-то быстро, качественно и… дорого. Недорого, качественно и… долго. Быстро, недорого и… некачественно. А вот все три части вместе не получаются.
Однако в любом обществе всегда находятся те, кто на такие обещания ведется. Сколько бы рекламаций обманутых студентов, отучившихся на «мусорных МВА», ни висело в интернете, всегда найдутся желающие вырастить золотое дерево из пяти монет, зарытых на Поле Чудес.
Ведущие бизнес-школы мира и России непрерывно совершенствуют программы МВА, стремясь учесть изменения в экосистеме, новые управленческие теории и прорывные технологии, новый этап сотрудничества бизнес-школ и общества в повышении социальной ответственности и обеспечении устойчивого развития. Это неизбежный и непрерывный процесс. Однако у процесса совершенствования и улучшения есть системные границы, которые переходить нельзя, если мы не хотим утратить родовые признаки программы «Мастер делового администрирования», основанные на ее миссии и целях. Если мы не хотим превратить ее в вузовскую программу второго высшего образования или, что намного хуже, в «мусорные МВА».